В начале

наутро нам будет, о чем с тобой говорить,
наверное, да. Я припомню вчерашний дождь
и увижу небо сквозь шторы, что мы закрыть
забыли вчера. Ах,
как мы могли забыть? Боже…
и что подумает нервный и злой сосед,
который с утра пойдет поливать цветы
и увидит, что в доме, которого вовсе нет,
с нагою мной говоришь обнаженный ты?
А может, даже наверное, ничего
он не подумает, просто будет курить..
да он не увидит нас, скорее всего,
пока нам будет с тобой, о чем говорить.

Мы говорим без слов. Слова не нужны.
О мелочах – о стенах, который год
с одним и тем же рисунком, о дне весны,
(она уже скоро, надеюсь, она, придет),
когда мы сможем переехать туда,
где не бывает штор, ни стен, ни дождей,
где может, конечно, может, стрястись беда,
но мы не станем с тобой говорить о ней,
сегодня, по крайней мере. Уж не с утра,
с утра – о завтраке, о цветах на окне,
о старой клеенке, двери, что так же стара,
о том, как первый раз я явилась к ней,
о тысяче мелочей, что готовит день,
об уборке квартиры, о всех ее уголках,
о том, что когда возиться нам станет лень,
мы выйдем в город гулять, с пакетом в руках
у каждого, и каждый своим путем
мы будем слоняться, глядя по сторонам,
запоминая темы – трава растет
и небо чисто, как утром – скоро весна!
Мы будем бродить до звезд по улицам, и
в блокнот из пакета иной раз, строчкой-другой,
делать заметку, памятку нам самим:
о чем я буду с утра говорить с тобой.

И будет вечер. И мы вернемся к себе.
Мы будем любить друг друга, как никогда!
как в той стране, где почти не бывает бед…
И вновь отступит очередная беда,
А утром, лежа, готовясь открыть глаза,
мы говорим. И из-под наших век,
плывут все двери, улицы, голоса,
дома, и этот дом, и безумный век,
в котором нервный сосед, покурив с утра,
осоловело глядит в сигаретный дым,
заходит в квартиру, садится на самый край
постели и скажет: «поговорим?»

(c) Салют